С незапамятных времён он покорял воображение кавказских и сопредельных народов. Неудивительно, что Эльбрусу принадлежит мировой рекорд среди вершин всех континентов по числу присвоенных ему имён. Это и персидский Джин-Падишах, т.е. «Царь духов», и адыгская Уашхамахо – «Гора счастья», турецкое Ял-Буз – «грива льда», перенятая у турков грузинами, карачаево-балкарское Эль-Буруш – вращение ветра, тюркское Эль-Буз – «страна льдов». Живущие у самого подножья великана карачаевцы и балкарцы издревле связывали с ним незыблемость и вечность родных гор. Это и отразилось в названии Минги Тау – Вечная гора. На Эльбрусе побывали сотни и тысячи людей. Множество следов таят в себе снега Минги Тау. Начать хотя бы с мифического Ноева ковчега, который, по поверьям грузин, рассёк гору пополам и оставил первый и неизгладимый рубец, превративший Эльбрус в Шат-Гору (Чат Тау по-карачаевски).

«Вся божественная сила и красота Кавказа в воображении горца сосредотачивалась в его огромной двуглавой жемчужине – Эльбрусе… Недаром же древние персы воспринимали эту жемчужину как основу того изумрудного хребта Кабк, который, по их поверьям, опоясывал землю, «как перстень палец»… Захватывают дух и природа Приэльбрусья, мудрые народные песни и мифические сказания, слагавшиеся на протяжении веков. Здесь и древнегреческий Прометей, терзаемый злым коршуном, и легендарный грузинский Амирани с преданной ему собакой, усердно пытающейся разорвать оковы своего хозяина, и бессмертный, бесстрашнй горец Баса, дерзнувший освободить этих героев…

По другим мифам, на вершине Эльбруса тысячелетиями восседает вездесущая вещая птица Симург, одним оком озирающая всё прошедшее, а другим просматривающая грядущее земли и народов. А в эпосе коренных жителей приэльбрусья – балкарцев и карачаевцев – ледники двуглавого великана служили колыбелью нарта-богатыря Карашауая.»
И.М.Мизиев

Покорить Эльбрус – эта мысль неотступно преследовала многих смельчаков, «горячие головы» шли к Вечной горе, и даже холод вечных льдов и снегов не смог их остудить. Говорят, что в ясную погоду с вершин Эльбруса видны, помимо Центрального и части Западного Кавказа, Каспийское и Чёрное моря, которые с этой высоты кажутся вставшими вертикально, берега Турции и далёкий Арарат.

С покорения Эльбруса началась история альпинизма в России. В 1829 г. сюда направилась экспедиция Российской академии наук и войск Кавказской линии во главе с генералом Г.А. Емануелем. Начав подъём с плато Бермамыт, альпинисты (в том числе и известный физик Э.Х. Ленц) достигли высоты 5000 м, но оттуда до седловины (5350 м) добрались только четверо, из которых лишь один проводник-карачаевец Киллар Хачиров достиг восточной вершины.

Западная вершина была покорена 45 лет спустя – балкарцем Ахиёй Соттаевым и четырьмя англичанами, которых он на неё привёл. В 1890 г., завершив съёмки Ушбы, первый русский альпинист-военный топограф А.В. Пастухов вместе с казаками Кубанского Хопёрского казачьего полка двинулся на штурм западной вершины Эльбруса. В отличие от побывавших до него здесь иностранцев, вооружённых первоклассным альпинистским снаряжением, Пастухов и кубанцы шли в лабиринте трещин в тяжёлых овчинных тулупах, страхуясь вместо ледорубов штыками, привязанными к палкам. И ещё, на Эльбрусе на протяжении 1 км переносится за зиму 100 тыс. тонн снега – это всего в 10 раз меньше, чем в Антарктиде.

Ещё гимназистом я ездил с отцом в Карачай, и мы подымались на склоны Эльбруса. Над альпийскими пастбищами разгоралось утро. С полей тянуло льдом и слабым запахом фиалок. Дали были открыты на сотни вёрст. Долины лежали внизу, как позеленевшие бронзовые чаши, налитые синей водой. В великой горной тишине стояло жаркое и близкое солнце. Теперь во второй раз я испытал это чувство — будто ветер выдул из меня старую душу и вместо неё вдохнул горное солнце и воздух ледниковых полей».
Константин Паустовский