Немецкий писатель, австрийский чиновник, еврейский страдалец и гражданин Чехословакии Франц Кафка, наконец-то, добился того, к чему целенаправленно стремился всю жизнь. Он умер. Незадолго до кончины Кафка произнес слова, которые могли породить, наверное, только его уста: "Доктор, дайте мне смерть, иначе вы убийца".

Знаменитый, таинственный, переведенный на все языки мира, но так до конца и не понятый, Франц Кафка неотъемлемо связан с Прагой. Практически все свои сорок с небольшим лет – если не считать многочисленных отлучек по состоянию здоровья на курорты – он прожил в древнем городе на Влтаве. И здесь же, в старинных закоулках или величественно-мрачных замках, лишь до неузнаваемости литературно трансформированных, обитали его герои, сквозь облик и проблемы которых очень часто проглядывал сам автор.

Один из величайших писателей прошлого века и любил, и ненавидел Прагу одновременно. Он родился в самом сердце возникшего между Вышеградом и Градчанами города, учился, работал, влюблялся, гулял с друзьями, но больше в одиночестве, бродя, заполненный мыслями, по старинным закоулкам Праги, из которой он так стремился навсегда вырваться, но, в силу разных жизненных обстоятельств, вновь и вновь возвращался. То из-за вечного недостатка средств, то просто по слабости характера.

Со смотровой площадки в Пражском Граде «территория Кафки» видна как на ладони. Всего два с небольшим квадратных километра домов, увенчанных нарядными крышами из красной черепицы, кривых улиц, заполненных многоязычной толпой, соборов, синагог и большая площадь с памятником неистовому вождю чехов Яну Гусу.

Староместская площадь, самая посещаемая туристами, и прилегающие к ней кварталы – это место, где практически каждый дом напоминает о Кафке. Если подняться на здание ратуши, знаменитой своими астрономическими часами, можно увидеть сразу четыре дома, в которых поочередно жил писатель.

К несостоявшемуся флирту с одной из представительниц домашней прислуги, молодой французской гувернанткой Байей, Кафка возвращается в воспоминаниях много лет спустя. Когда однажды он, 16-летний гимназист, валялся после легкой простуды в постели, Байя дала почитать ему «Крейцерову сонату» Льва Толстого, а потом, как вспоминает Кафка, «была согласна воспользоваться моим возбуждением». Однако гипертрофированная застенчивость Франца отринула недвусмысленный призыв девушки, а затем привела к новым мучительным переживаниям по поводу собственного душевного и физического безволия.

Кафка считал себя нелюдимым и некрасивым, страшно стесняясь худобы и большого – в отца и деда – роста. Лишь лет в 18...19 он понял и на короткое время ощутил прелесть шумных компаний, веселых посиделок, плавания в общественных бассейнах и знакомств с женщинами. До той поры – опять-таки если следовать его дневниковым записям – женщины представлялись ему чем-то манящим, прекрасным, но недоступным.

О «грязностях», сопровождающих отношения с женщинами, Кафку взялись просветить во время одной из совместных прогулок по Парижскому проспекту одноклассники. Позднее тот из них, что шел слева, вспоминал Кафка, на всю оставшуюся жизнь заболел сифилисом, а тот, что шел тогда справа, стал известным профессором медицины, председателем общества по борьбе с венерическими заболеваниями. Как бы там ни было, но именно гимназические друзья чуть ли не силой подтолкнули Франца к общению с девушками, и он с удовольствием погрузился в мир «недоговоренностей, флирта, догадок и чувственности». Франц легко начинал романы и так же легко их заканчивал, не терзаясь, если и сам оказывался брошенным.

Он влюблялся на день и на неделю, посещал с веселыми ватагами кафе и пивные, любил посмотреть примитивные, но забавные представления в кафешантанах, одно время не брезговал и заведениями с красными фонарями. Но более всего нравились Кафке посиделки в кафе Муниципального дома, помещение которого импонировало ему обстановкой, широкими прозрачными окнами и общей атмосферой воздушности и бесшабашного веселья.

Постепенно богатея, отец Франца перебирается со своим магазином во все более престижные дома, пока, наконец, не обосновывается весьма надолго в позднебарочном дворце Кинских, на противоположной от ратуши стороне Староместской площади, по соседству с известным памятником Яну Гусу и его дружине. В этом же здании тогда находилась и немецкая гимназия, в которой учился Франц. Сейчас во дворце коллекция графики чешской Национальной галереи и небольшой книжный магазин, носящий имя Кафки. Этот магазин безумно популярен у западных туристов, которые буквально сметают с его прилавков майки, офорты, календари с именем великого писателя.

Свою первую персональную комнату Франц получает после того, как его семья переезжает на Целетную улицу, тоже выходящую на Староместскую площадь. С этим же жилищем связан и первый сексуальный опыт 20-летнего студента, готовившегося в то время к сдаче экзамена по праву. Из своего окна на третьем этаже он нередко видит выходившую на прогулку продавщицу из магазина готового платья напротив. Несколько раз они обмениваются знаками, а однажды она приглашает его следовать за ней. По дороге приходится найти способ избавиться от ее спутника. Наконец они впервые оказываются одни в незнакомой гостинице, где всё это и происходит.

«Когда мы под утро возвращались домой по Карлову мосту, – писал многим позднее Кафка, – я, конечно, был счастлив, но счастье это состояло лишь в том, что моя вечно скулящая плоть наконец-то обрела покой, а самое большое счастье было в том, что все это не оказалось еще более омерзительным, еще более грязным».

Любимая и ненавидимая Прага так или иначе вошла во многие его ранние произведения, да и в более поздних текстах, тяготеющих к абстракциям и фантазиям, гротеску и абсурду, очень часто можно угадать ее знакомый облик. Например, в «Описании одной борьбы», написанном в 1904 году, любой знаток Праги разглядит в описании дороги, по которой шествуют герои, набережные Влтавы, Стрелецкий остров, Карлов мост с его барочными скульптурами и, наверное, неизбежную для Кафки Староместскую площадь с еще возвышающейся посредине колонной, которую чешские борцы с монархией разрушили в революционные дни октября 1918 года. А в «Процессе» направляющийся на свой первый допрос Йозеф К. забредает в окраинный рабочий район со зловонными квартирами и многочисленными мелкими лавчонками.

Во всем этом тоже без большого труда распознается ныне весьма комфортабельный и считающийся почти центральным район Жижков с вырывающейся из скопления зданий телебашней. Когда-то именно здесь находилась асбестовая фабрика, вынужденным совладельцем которой (вместе с шурином) на несколько лет по настоянию отца стал Франц Кафка. Даже из краткого описания пейзажа, с которого начинается «Приговор», легко представить себе вид, когда-то открывавшийся из окна занимаемой Кафкой квартиры: центральная набережная Праги и знакомый по тысячам фотографий пейзаж на противоположной стороне Влтавы – сады Бельведера и острый силуэт собора святого Вита на Пражском Граде, который, по мнению многих сведущих людей, послужил для писателя прообразом его знаменитого романа «Замок».